В деревне Черепаново к отшельникам мы на сей раз ехали почти двое суток, тяжело пробиваясь в тайге через сугробы. (О первой поездке наших корреспондентов в Пермскую тайгу читайте здесь.) С нами ехал и Александр, отец двоих маленьких детишек, находящихся в черепановской общине.
Наша вторая встреча с раскольником отцом Евстратием и его паствой (35 человек, включая восьмерых детей) оказалась далеко не дружелюбной. Отшельники, что удивительно, выложили на стол распечатки всех наших статей, включили ноутбук с нашим видеорепортажем — и понеслось: «Почему вы нас называете сектой?! Почему пишете, что нас ожидает голод?!» У нас, разумеется, тоже было что им ответить. Наша встреча началась с жесткой дискуссии, видеозапись которой мы потом выставим на сайт «Комсомольской правды» — когда доберемся до места, где есть мобильная связь. В деревне наши сотовые телефоны молчат, и свои заметки мы передаем, диктуя их по телефону спутниковому.
Потом мы попросили Евстратия дать благословение на встречу Александра с его детьми — шестилетним сыном и пятилетней дочерью. Все это время бывшая жена Александра с детишками стояла за печкой. Благословение Евстратий дал. Дети кинулись радостно к Александру. Мы же продолжили спор с Евстратием, который нынче был особо красноречив.
— И чего же вы со своим красноречием тут в тайге сидите, нас поучаете, вместо того, чтобы проповедовать истину темным массам?! В то время, когда в обществе идет яростная идеологическая война между добром и злом, вы позорно дезертировали в тайгу с идеологического фронта! — заявляли мы Евстратию, понимая, что обычные аргументы он не примет.
Но это еще больше распалило главу общины. Мы свернули диспут и отправились в дом бывшей жены Александра Ольги, которая теперь зовется инокиней Еленой. Она вместе с детьми живет в малюсенькой комнатушке, а за стенкой еще две монахини. Одной из них 78 лет, она тяжело больна.
Александр сидел на кровати, его облепили дети, тараторя наперебой отцу о своей затворнической жизни. Лицо инокини Елены светилось широкой улыбкой.
— Может, на зиму вам с детьми перебраться в мир? — спросили мы Елену. — А по весне вновь сюда вернетесь?
— Не могу, — сказала она. — А вообще я надеюсь, что мы здесь перезимуем, а по весне переберемся поближе к цивилизации.
— Елена, детям ведь скоро в школу…
— Конечно, учиться им надо, — отвечала она. — И мы обязательно что-то придумаем. Но нам здесь хорошо, тепло в доме, еда есть, вещей у детей много.
— А заболеют?
— Я лекарства кое-какие с собой прихватила.
— Так это на случай простуды. А если, скажем, аппендицит?
— Так батюшка помощь организует, позвонит куда надо, — отвечала Елена.
— Но как же он позвонит, если связи нет? Оказалось, в деревне появился спутниковый телефон. За последние две недели здесь вообще много чего изменилось — у отшельников есть ноутбук, дизельный генератор, тонны две припасов. Плюс несколько новых людей, включая подполковника-спецназовца в военной форме и при регалиях. Ну и мы, журналисты. Дорога до Черепанова стала еще более непроходимой из-за сильного снегопада, и мы не знаем, когда нам удастся отсюда вырваться. Даже вертолет с чиновниками уже несколько дней из-за непогоды не мог сюда долететь. Но в данный момент мы слышим шум вертолета — по-видимому, сюда летят пермские чиновники с органами опеки, которые собирались в Черепаново еще на прошлой неделе. Им придется все-таки распутать этот сложный клубок — мать хочет остаться с детьми в тайге, отец настаивает, что они должны жить в городе.
Продолжение следует.