Фактически сегодня складывается ситуация создания «треугольника» между Ватиканом, Константинополем и Москвой, в котором нельзя исключать перманентного образования тактических союзов по принципу «два против одного»

Ватикан, 22 Января 2016, 13:55 —

В православном мире можно выделить две большие и влиятельные фракции. Первая — это греко-арабская (византийская), которая охватывает Ближний Восток и частично Южную Европу. Вторая — славянская, которая также заходит в Южную Европу, однако преимущественно связана с Россией и Восточной Европой. Между этими двумя фракциями исторически сложились не самые простые отношения. Византийцы-греки ревностно блюдут свой статус наследников некогда могущественной восточной части Римской империи, повелевавшей многочисленными народами. У России как лидера славянской фракции сложились более теплые и дружественные отношения с православными арабами, что на пике активности Российской империи на Ближнем Востоке в XIX веке зачастую приводило к различным недоразумениям и нестроениям в общении с клиром Константинопольского и прочих подконтрольных ему патриархатов в регионе. В свою очередь Константинополь исторически близок Римской курии, которая помнит те века, когда они находились в одном государстве. Так, миссия апостола Павла, который проповедовал в первом веке нашей эры христианство и основывал христианские общины, охватывала обширную область от Иерусалима и Дамаска до Афин и Афин. Если бы он сегодня мог снова совершить путешествия по точкам своих трех миссионерских маршрутов, то, безусловно, был бы очень удивлен хаосом, раздробленностью и эклектичностью региона, некогда принадлежащего единой Римской империи. С точки зрения современных материальных благ, которые значительно облегчают повседневную жизнь и передвижения, мир времен апостола Павла был некомфортным и незащищенным перед природными катаклизмами. Однако его не терзали те страшные социальные бедствия, которым сегодня подвержен этот регион.

Даже сейчас можно понять, насколько исторически взаимосвязаны эти ныне расколотые куски бывшей Римской империи, как самочувствие одних отражается на благополучии других и наоборот. Массовое переселение беженцев из Сирии в Европу через ее южное подбрюшье восстанавливает былое единство. Империя погибла, но империя и выжила, сохранив в памяти народов стереотипы и паттерны, поднимая на поверхность, казалось бы, давно упокоенные вопросы о том, где проходят границы и кто является гражданином, а кто — варваром. «Пусть же перестанут порочить империю Римскую те, кто мнят себя сынами Церкви, видя, что жених ее Христос признал империю в начале и в конце своей миссии. И теперь уже достаточно очевидно, полагаю я, что Римский народ по праву стяжал мировую империю», — говорит Данте Алигьери в «Монархии». Александр Доброхотов, исследователь творчества великого флорентийца, напоминает, что идея Священной Римской империи как наследницы величия Древнего Рима так или иначе проявлялась в большинстве социальных проектов средневековья. Этот античный миф о призвании Рима править миром возродился в зрелом средневековье, когда Рим стал религиозным центром западного христианства, и оброс мистическими толкованиями смысла римской власти. Данте воспевает миссию Рима, связывающего земное и небесное царства, ставшего как бы социальной материей боговоплощения, поскольку на Палестину распространялась тогда его юрисдикция, и замечая, что в то время, когда родился Христос, в империи царили мир и благоденствие.

Для Ватикана наследие Римской империи актуально и сегодня, хотя речь идет уже о воссоздании духовного единства, а не административного. Но как в свое время американский дипломат Генри Киссинджер задавался вопросом, кому он должен звонить, чтобы поговорить с Европой, сегодня аналогично спрашивают и папы Римские, кому они должны звонить, чтобы поговорить с православным миром. Поэтому для католического портала Vatican insider синаксис в Шамбези является «мини-тестом на единство для спорящих между собой православных Церквей». При этом, подчеркивает издание, Святой престол не разыгрывает карту «хронического дуализма между Московским патриархатом и «Матерью-Церковью» из Константинополя», а работает «тоньше» в желании «способствовать единству православных братьев». Папа Римский Франциск демонстрирует, что у него могут быть и другие собеседники, помимо патриархов Кирилла и константинопольского Варфоломея, в частности, понтифик интенсифицировал контакты с румынским патриархом Даниилом и сербским Иринеем. Белград получил предложение от Ватикана создать совместную рабочую группу, ответственную за изучение истории отношений между хорватами и сербами во время Второй мировой войны и роли, которую играл в этом контексте хорватский кардинал Алоизий Степинац. Причем, отмечают некоторые ватиканские эксперты, активизируя такое тесное общение с православными Восточной Европы, понтифик даже подвергает себя риску оказаться «недопонятым» со стороны местных католических общин.

Однако главными собеседниками Ватикана все-таки продолжают оставаться Москва и Константинополь. Константинопольский патриарх является основным собеседником папы в вопросах экуменического диалога и по ситуации на Ближнем Востоке. Параллельно идет интенсификация контактов Святого престола с Москвой, которое стимулирует и доброжелательные отношения, сложившиеся между Франциском и «русским царем» Владимиром Путиным. Помимо встречи между этими двумя лидерами в июне 2015 года, за тот же год «министр иностранных дел» Московского патриархата митрополит Иларион четыре раза побывал в Риме и дважды имел длительные частные беседы с понтификом. А патриарх Кирилл в апреле прошлого года публично положительно оценил подход Ватикана по украинскому кризису, признавая, что папа и государственный секретарь Святого престола кардинал Пьетро Паролин избегали односторонних заявлений и призывали к концу братоубийственной войны. Между тем, равно как у Московского патриархата на Ближнем Востоке, так и у Константинопольского патриархата на Украине есть свои «интересы», они не собираются отказываться от них, одновременно болезненно реагируя на заход соперника на считающуюся своей «каноническую территорию».

В этой ситуации для Ватикана, не желающего подвергать риску диалог с этими двумя центрами силы, важным становится разделить политику в отношении византийской и славянской фракций. Сотрудник Папского совета по содействию христианскому единству отец Гиацинт Дестивелле, выделяя отдельно группу из пяти «славянских» православных Церквей, говорит о двух особенно важных направлений диалога с ними — работа в сфере «очищения памяти» и продвижение «культурного экуменизма». Есть и некоторые другие интересные нюансы, позволяющие предполагать, что Святой престол намерен придерживаться политики тесных консультаций с Москвой. По сообщениям сербских СМИ, на переговорах между представителями Ватикана и Сербской православной церкви о возможности визита папы Римского в Белград патриарх Ириней дал понять, что он не имеет ничего против приезда Франциска, но только в качестве главы государства. Прибытие в ином качестве — в качестве предстоятеля Церкви — потребует «зеленого света от Московского патриархата, чья позиция может иметь решающее значение». Некоторые католические издания также отмечают, что принятие понтификом приглашения посетить Украину потребует согласия на это Украинской православной церкви Московского патриархата. Это формальность, но она в свое время не остановила Иоанна-Павла II во время его приезда в Киев в июне 2001 года.

На византийском направлении при явной поддержке Константинопольского патриархата Святой престол предпринимает и самостоятельные шаги. Флорентийская газета Toscana Oggi цитирует слова недавно назначенного апостольским викарием в «викариатстве, охватывающим весь восток Турции от Средиземного моря до Черного, тонкой границы с Арменией, Сирией, Ираном, Ираком» епископа Паоло Биззети, который говорит о своей миссии: «Это места, где родилась и создалась сама Церковь. Сегодня христианство в этих краях отождествляется с Западом, что привело к двум войнам, которые дестабилизируют весь Ближний Восток. Мы должны быть автономными, чтобы стало ясно, что мы, как Католическая церковь, не отождествляем себя с политикой западных держав». Фактически сегодня складывается ситуация создания «треугольника» между Ватиканом, Константинополем и Москвой, в котором нельзя исключать перманентного образования тактических союзов по принципу «два против одного». Однако при всех сложностях и побочных действиях этого процесса он и будет определять нерв мирового христианства на протяжении ближайших десятилетий.

Источник: http://regnum.ru/news/polit/2061584.html