Один из главных балетных фестивалей России начинался 15 лет назад с идеи, важной для профессионалов, но не слишком интересной широкой публике, — с идеи доступности уроков мэтров петербургской школы для подростков со всего мира. Вот есть мальчик или девочка, что кидают у палки батманы в Японии, Южной Америке или в одном из провинциальных немецких городов. Дать им возможность позаниматься со знаменитыми российскими балеринами и танцовщиками — значит обеспечить талантливым юнцам мощнейший стимул к развитию и заодно правильно отформатировать систему координат. Начиналось именно с этого — а потом фестиваль стал развиваться. Учебная программа никуда не делась (в истории феста — уроки Ульяны Лопаткиной, в этом году занималась с детьми Ирма Ниорадзе), но выросла программа театральная, и в этом году выступили балетные труппы из Вены, Дрездена, Перми и словенского Марибора.
Венская балетная труппа из века в век была придушена в нежных объятиях великой Венской оперы — и ее счастливый час наступил лишь шесть лет назад, когда худруком стал Мануэль Легри. Только что завершивший артистическую карьеру легендарный танцовщик Парижской оперы (один из «птенцов», то есть выдвиженцев Рудольфа Нуреева, имевшего безошибочный нюх на талант) прежде всего поменял название: вместо балета Венской оперы на свет явился Венский государственный балет. Независимый репертуар, независимая политика — и независимый успех. В Петербург эта труппа привезла три одноактных спектакля, мгновенно переключавших эмоции зрительного зала — от печали, что транслировал хореограф Иржи Бубеничек в «Дыхании души», к простодушному хохоту, на который провоцировал крохотный балет Пола Лайтфута и Соль Леон «Наперекосяк», и очевидному волнению в «Тайне Синей бороды», поставленной Штефаном Тоссом. Во время последнего женская часть зала явно переживала, что будет с героиней, которая сражалась с мрачными комплексами мужа-герцога — они были порождены тиранической матерью, грозно являвшейся на сцену в его кошмарах. Вывод из мистической и эффектно станцованной истории напрашивался простой: надо уметь вовремя выпроводить из дома свекровь — неважно, живую или призрачную.
Пермский балет выступал на фестивале в сотрудничестве с английским Королевским балетом — в «Ромео и Джульетте» британского классика Кеннета Макмиллана. Ромео (Мэтью Голдиинг), Джульетта (Сара Лэмб) и Тибальд (Гэри Эвис) приехали из Лондона, остальные члены семейств Капулетти и Монтекки вместе с народом Вероны — из Перми. Dance open потому и open, что ценит сотрудничество и открытые двери — и этот эксперимент по созданию на сцене Единой Европы следует признать очень удачным.
Дрезденский балет, как и венский, привез три одноактных спектакля: сочинения Алексея Ратманского (в «Танцсюите» он ностальгировал и насмешничал над галантными танцами XVIII века), Понтуса Лидберга (одноактовка «В другой комнате», вдохновленная древней иранской поэзией, поразила экспрессией отчаянного одиночества) и Александра Экмана («Кактусы», в которых балетный народ сначала чинно позировал — каждый на своем квадратном метре, а потом взбунтовался, разделся догола — ну, до незаметно-телесного трико — и декларировал свободу искусства; публика хохотала с искренним восторгом).
Последним в списке театров-визитеров оказался словенский балет из Марибора: хореограф Эдвард Клюг привез в Петербург премьеру — «Пера Гюнта» на музыку Эдварда Грига. Заглавную роль в спектакле исполнил премьер Мариинского театра Денис Матвиенко — он с воодушевлением гонялся по сцене за оленем (танцовщиком, на голову которого были водружены развесистые рога, а руки продлены с помощью костылей до длины ног), устраивал переполох в семействе троллей (подложенные толщинки превратили изящных танцовщиц в гигантские картофелины) и подвергался душу из муки в загадочном черном вигваме (где, видимо, за мгновение прошло немало лет и персонаж поседел). Все гастрольные спектакли исправно посещали не только спрашивавшие лишний билетик петербургские балетоманы, но и артисты питерских театров: Dance open который год расширяет и их кругозор.
В финале же феста грянул гала-концерт, собравший первоклассных артистов из нескольких европейских стран. Они не просто исполняли концертные номера — по традиции на завершающем вечере международное жюри (в этот раз его возглавлял патриарх голландской хореографии Ханс ван Манен) выбирало лучших из лучших, и они получали призы Dance open. Приз представляет собой выполненную из хрусталя копию ножки Анны Павловой — отливка этой самой ножки, твердо стоящей на пуанте, хранится в петербургском музее музыкального и театрального искусства.
Жюри назвало «Мистером Выразительность» голландского танцовщика Реми Вортмайера, блеснувшего в кратком соло из балета Ханса ван Манена «Пять танго» (и это тот случай, когда никому в голову не придет говорить о предвзятости председателя жюри: Вортмайер — действительно один из самых выразительных танцовщиков планеты, способный транслировать печаль или насмешку одним движением кисти руки). «Мисс Выразительность» стала Анна Цыганкова (прежде танцовщица Большого, ныне прима Национального балета Нидерландов) — ее Мата Хари из одноименного свеженького балета Теда Брандсена была неожиданно нежной и неожиданно влюбленной. Титул «Мистера Виртуозность» получил премьер английского Королевского балета Мэтью Голдинг, который отважился поучаствовать в отечественной «Вальпургиевой ночи», — осматривался он на ведьмовском шабаше, придуманном шестьдесят с лишним лет назад Леонидом Лавровским, с искренним любопытством, но свою партнершу носил на одной руке уверенно. Награду «Мисс Виртуозность» получила берлинская прима Яна Саленко — за аккуратный и кокетливый «Венецианский карнавал». Лучшим дуэтом назвали балерину и премьера Штутгартского балета Алисию Аматриен и Джейсона Райли — они поразили публику номером Punk love в хореографии Эрика Готье, где героиня была раскрашена «татуировками» так, что напоминала змею, а пластика ее только способствовала такому восприятию. Гран-при Dance open завоевала пара из Большого: Ольга Смирнова и Семен Чудин — за дуэт из балета «Марко Спада», тщательную стилизацию нашего современника Пьера Лакотта под балет XIX века. Самый же всегда предсказуемый (потому что вычисляемый по воплям в зале) приз — приз публики — получил Мануэль Легри.
Перед финальным гала на входе в театр всем зрителям Dance open вручают бюллетени для голосования и ручки, а после концерта народ их заполняет и складывает в специальные ящики. Фаворит этого вечера был очевиден: когда Легри вышел на сцену в дуэте из балета «Летучая мышь» с Марией Яковлевой — и порхал во фраке, и убеждал добродетельную героиню отправиться на маскарад, и полетел рядом с ней веселым ночным хищником, — он получил овацию не только за выслугу лет (хотя репутация у него в балетном мире такая, что он мог бы просто ходить по сцене — и все равно народ отбивал бы ладони в награду за прошлые танцы и нынешнее толковое руководство венским балетом), но за то качество движения, что он демонстрирует уж которое десятилетие.
Следующий Dance open — через год. И европейские театры уже учитывают этот фестиваль в своих графиках.
Источник: http://lenta.ru/articles/2016/04/27/danceopen/